Они появляются будто бы ниоткуда: все эти «ну», «как бы», «на самом деле». Проходит время, и мы уже не можем построить даже простые фразы без их помощи. Мы объявляем им войну, но на их месте вырастают другие «сорняки»…

Ну, начнем с одного из самых распространенных слов-сорняков. В  «Частотном словаре русского языка», в котором описано порядка 40000 слов, «ну» крепко держится в Топ-100 и, конечно, по праву может занять место и в других рейтингах. Конечно, это слово употребляется не только в качестве «паразита»: оно может выражать побуждение,  удивление, восхищение и даже иронию. Однако не в таком количестве, которое мы наблюдаем сегодня в нашем повседневном речевом потоке.

Слово «ну» — древнее; его можно встретить во многих славянских языках. Правда, точной этимологии слова так и не удалось установить. Большинство лингвистов сходятся во мнении, что изначально «ну» было звукоподражанием. Вопрос – чему?  Удару хлыста, полету стрелы, звуку топора?… Можно сказать одно: наши далекие предки употребляли «ну», когда хотели к чему принудить собеседника. Слова «нужда», «нудить», возможно, происходят именно от этой частицы. Со временем это «слово-угроза» стало употребляться  для  придания  высказыванию  большей  силы.  Вероятно, и мы, злоупотребляя «ну», неосознанно желаем придать нашей речи больше значимости. Филологи утверждают, что  мы говорим «ну» в диалоге, побуждая собеседника к ответному речевому акту, то есть эта частица выполняет функции поддержания коммуникационного контакта.  Интересно, что  в хеттском языке (был такой древний народ – хетты) «nu» ставилось практически перед каждой фразой.

Мы помним, что многие начинают с частицы «нет» практически любую фразу. «Нет, послушайте, вы же сами об этом говорили», «Нет, давайте поедем на каток». Лингвисты говорят о таких людях, что они придерживаются защитной стратегии в разговоре. Подобная привычка, вероятно, имеет корни в так называемой защитной магии, когда говорящий с помощью «отрицательно» начала утвердительной фразы пытался «застраховать» себя и свое утверждение от сглаза.

В «этом самом», как правило, обвиняют людей малообразованных, неспособных в речевой стихии оперативно правильно подобрать слова. Но не все так просто с этим выражением: арсенал междометий и сорняковых фраз в русском языке довольно широк, чтобы прибегать к каким-то совсем странным конструкциям, вроде «это самое». Вероятно, данный речевой «паразит» изначально функционально заменял какие-то запретные, табуированные слова в языке по причины суеверий, например, (чтобы не сглазить).

Слово-сорняк с интересной судьбой. В современной стихии языка оно обозначает допущение определённой возможности или неуверенного согласия («Пожалуй, пойдет дождь; «Пожалуй, я готов это сделать»). В первом значении оно близко к просторечному «небось», которое является сокращением от «не бойся».

«Пожалуй» происходит от древнерусского «жаловати», что означает «дарить что-либо из любви». Как «дарственное слово» или обозначение  какой-либо возможности стало выражать какую-либо возможность или неуверенное согласие, остается тайной.

У каждого поколения есть свое, «фирменное», выражение-паразит. У нашего поколения – это «как бы».  Лингвисты утверждают, что его употребление в разговорной речи артикулирует уход от ответственности говорящего с помощью создания атмосферы неопределенности. «Я как бы собираюсь в отпуск», «Я как бы сейчас сплю». Так человек избегает возможного фронтального столкновения с собеседником и оставляет себе пространство для маневра. Конечно, этим «как бы-людям» лучше серьезные задачи не поручать – как бы что не вышло.

Одержимые вирусом этого выражения люди являются полной противоположностью «как бы-людей». Мода на выражение «на самом деле» пришлась на 60-ые – время энтузиастов. Психологи-лингвисты характеризуют таких людей, как уверенных в себе людей, знающих, что хотят в жизни, имеющих на все свою точку зрения. Исходя из этого, частое употребление «на самом деле» в разговорной речи говорит о самоуверенности говорящего.

Это сорняковое слово, которое в «обычном состоянии» является сравнительной формой прилагательного «короткий» и наречия «коротко», обязано своей паразитарной природе военной среде. Так старшие по званию учили подчиненных более четко выражать свои мысли. Потом слово попало в мир «штатских» и стало выполнять функция введения для очень долгих рассказов.

http://russian7.ru